Преемственность. Владимир Мехед, Виктор Коваленко. Традиция реалистической картины
Среди художников Кубани Заслуженный художник Республики Адыгея Владимир Михайлович Мехед и Заслуженный деятель искусств Кубани Виктор Николаевич Коваленко в своем творчестве синтезируют традиции пейзажа-картины и этюда, написанного на пленэре. Если в работах Мехеда присутствует вольная игра с непредсказуемым результатом и он сохраняет в картинах черты этюдности, то Коваленко – художник скорее сдержанный, обладающий ясным, в чем-то рациональным, взглядом на искусство. Он способен обуздать свои чувства, придать своим иной раз корпусным мазкам умиротворяющий характер. Мехед создает лирику, Коваленко сочетает лирику с жанром. Мастерство и школа помогают и спасают их, ориентируя на онтологическую традицию, уничтожение которой чревато гибелью самого мастерства и школы. Поэтому они создают картину мира, в которой пластические основы европейской живописной культуры, созданной еще в эпоху Возрождения, сочетаются с моральными императивами русской литературы и религиозной философии.
При этом нельзя забывать, что они – художники региональные, в которых присутствует дух «тихой жизни» русской провинции.
Оба – выпускники Краснодарского художественного училища. Но у каждого был свой путь, который в итоге привел их к встрече и творческой дружбе. Владимир Мехед родился в 1924 году в Майкопе в семье далекой от искусства. Отец был сапожником, мать воспитывала троих детей. Они жили в хате с глиняным полом, как многие в то время. Увлечение рисованием пришло в детстве. Мальчик постоянно срисовывал понравившиеся картинки, используя для этого любой клочок бумаги, а сверстникам заявлял, что обязательно станет художником. Все мечты оборвала война. В 1942 году Владимир Мехед был призван в армию, в кавалерийский полк. И лишь в 1947 году был демобилизован в звании младшего сержанта и должности командира кавалерийского отделения. Началась мирная жизнь, учеба в вечерней школе.
Поступление в художественное училище было абсолютно осознанным и твердым. У него к тому времени уже была семья. И жена с дочерью на время его учебы переехали из Майкопа в Краснодар. Студенту пришлось совмещать учебу с работой. Вместе с маленькой дочерью они ходили в окрестности города на этюды. Уже тогда начинающий художник осознал, что главным его жанром станет пейзаж.
Надо сказать, что традиции пленэрной живописи на юге России, в Екатеринодаре, возникли еще в начале ХХ века. Мехеда учили не только Г.А Аветисян и В.В. Тевторадзе, но и природа той широты, на которой возник французский импрессионизм. Но Мехед не стал «французом». Декоративные черты его живописи подпитывались с одной стороны европейским постимпрессионизмом, с другой – атмосферой адыгейской народный культуры, основанной на декоративно-прикладном искусстве. И все это было замешано на русской реалистической школе живописи.
В 1957 году вся семья вернулась в Майкоп, и художник был принят в Адыгейские художественно-производственные мастерские, где он проработал до конца своей жизни. Это была жизнь, наполненная творчеством, участием в городских, краевых, союзных и международных выставках. Работы закупали музеи, частные собрания в России и за рубежом. Много лет он провел в Домах творчества СХ в Гузерипле, Теберде, Горячем Ключе, Академической даче им. И.Е. Репина, дважды возглавлял Адыгейское отделение Краснодарской организации СХ РСФСР.
В отличие от Мехеда, Виктор Коваленко был родом из артистической среды. Его дядя был композитором во Львове, отец – актер, певец и режиссер, руководитель театральных коллективов в Донецке, Майкопе. Мать работала в клубе. Детство Виктор провел за кулисами и в театральном зале.
Он родился в поселке Краснооктябрьском, в пяти километрах от Майкопа, в 1951 году. Любил рисовать, но при этом занимался баскетболом и собирался профессионально пойти в большой спорт. Решающим аргументом в выборе профессии стала встреча 16 – летнего юноши в студии изобразительного искусства при Доме народного творчества с ее руководителем – Владимиром Михайловичем Мехедом. Уроки начались с азов ремесла, которые были фундаментом изобразительного искусства. Второе, что было важно – это отношение к профессии, дисциплина, ежедневный труд. Мехед заряжал своих учеников энергией. Они понимали, что их учитель уникален, что он не такой, как все. Занятия проходили вечером, а по воскресеньям – днем. Иногда добираться из поселка зимой нужно было пешком через перевал, но ни одного занятия Виктор не пропускал. В то время живопись стала главным делом его жизни, а Владимир Михайлович -единственной отдушиной, человеком, которому он абсолютно доверял.
После службы в армии Коваленко поступил в Краснодарское художественное училище, на театральное отделение. Это было время, когда в училище работали такие мастера, как Л.А. Самокиш, В.Ф. Катриди, Н.С. Захаров, И.М. Баяндин, а заведующим театральным отделением был А.Ф. Фокин, главный художник Краснодарского драматического театра им. М. Горького.
Испытывая восхищение своим учителем, Коваленко все же решил, что нужно идти своим путем, поэтому после окончания Краснодарского художественного училища решил получить высшее художественное образование. Выбор пал на Киевский художественный институт, в котором в разное время учились Лидия Самокиш, Михаил Гуйда, Владимир Андрющенко. Дипломная работа «Нелетная погода» стала лучшей среди выпускников 1982 года и была закуплена Дирекций художественных выставок Украины. В этой работе ярко проявились черты умения владеть академическим языком тематической картины. И при этом в системе образов чувствовался приподнятый романтический настрой. Образы молодых летчиков, выбравших для себя подчеркнуто небытовую профессию, изображены рядом со своими самолетами в своего рода репортажном стиле, близком фотографии.
Молодой художник возвратился в Майкоп и поступил на работу в художественно-производственные мастерские, где работал Владимир Мехед, который снова стал его наставником.
Коваленко был ориентирован на создание тематических картин и нередко обращался к ним («Иван Кочубей», эскиз к картине. 1982. Холст, масло или «Будни Заполярья». 1986. ДВП, масло). Но, вернувшись в Краснодар, испытывая сложности с большой мастерской, он обратился к жанрам меньшего формата – пейзажу, натюрморту и портрету. С 1986 года он преподавал в Краснодарском художественном училище, выпустив 40 учеников, которые поступили в ведущие вузы страны – Санкт-Петербургский государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина и Московский государственный академический художественный институт им. И.И. Сурикова.
Учитель и ученик представлены в стенах музея своими работами, созданными в разные периоды своей жизни: с 1960-х – Мехед и с 1980-х - Коваленко. Это были годы расцвета изобразительного искусства в СССР и России. Творчество Мехеда начинается в эпоху Оттепели и совпадает с поколением шестидесятников, с их поисками в области художественных новаций. Мы видим в его работах и влияние «сурового стиля», и неоромантизм. Главный жанр Мехеда – пейзаж-картина, написанный на пленэре. Легкость, эскизность, передача состояния природы сочетаются с единством композиции и цельности колорита.
Чем ярче художник, тем больше различных влияний он способен переварить и сплавить их в единое целое своего искусства. С одной стороны импрессионизм И.И. Левитана и реализм А.К. Саврасова, с другой – романтическая эстетика И.К. Айвазовского и А.И. Куинджи, а с третьей – живописные приёмы советских художников-пейзажистов, в течение многих лет работающих в Доме творчества СХ «Академическая дача». Это был тот фундамент, на котором Мехед строил свою эстетику.
Он писал окрестности Майкопа, ландшафты России и Краснодарского края. Создавал пейзажи индустриальные и безлюдные, сельские и городские, горные и степные. Особой любовью его были окрестности Вышнего Волочка, куда в самом начале творческого пути стал ездить в Дом творчества «Академическая дача», чтобы писать пейзажи в тех местах, где работали прославленные русские мастера ХIХ века. Самая ранняя живописная работа на выставке, датированная 1965 годом, — это «Лоси» - этюд, написанный в окрестностях Вышнего Волочка, судя по всему, с натуры. Была поставлена задача: мгновенно вписать в золотой осенний лес три фигурки животных, объединив их с фоном в единое целое. В живописных приемах этой ранней работы чувствуется еще влияние позднего Валентина Серова, но здесь же художник уже мыслит, как самостоятельный композитор, выстраивающий планы, передающий состояние, умеющий акцентировать главное. Этюды «Баньки» (1976. Картон, масло) и «Вышний Волочёк» (1980. Картон, масло) тоже написаны на «Академичке». Помимо преклонения перед красотой среднерусской природы он был заворожен своеобразной прелестью русской глубинки, живущей еще патриархальным укладом, вне глобальных цивилизационных задач ХХ века. Деревянные дома– полусельские-полугородские, белье, которое сушится прямо на улице перед покосившейся избой, женщина, стирающая одежду в реке. Вся эта архитектура, река, стаффажная фигура, погруженные в тяжелые темно-синие сумерки и лунный свет, осветивший сцену стирки – простой эпизод из жизни глубинного народа - пропитаны любовью к человеку и русской земле.
Имя майкопского художника стало известным за пределами юга России после того, как в краткой художественной энциклопедии «Искусство стран и народов мира», изданной в 1971 году, была напечатана его работа «Весна».
В семидесятые годы были приобретены для Краснодарского художественного музея им. Ф.А. Коваленко два лучших пейзажа-картины «Хлеба колосятся» (Холст, масло. 100х202) и «На реке Белой». (Холст, масло (1970-е годы). Здесь присутствуют приёмы, которые останутся у него на всю жизнь. Он стремится увидеть мир большим, а небо и земля сливаются в единое гармоническое целое. Недаром, его композиционный прием в этих работах близок аксонометрии, в которой две параллельные линии выходят за пределы земли и встречаются в космосе. Он видит землю как космическое тело с точки зрения парящей птицы и понимает, как она прекрасна.
Мехед уже в ранний период сочетал два типа пейзажа: пейзаж-картину и этюд, написанный на пленэре. Его называли мастером горного пейзажа, но он любил писать и предгорья, сельскую местность со стаффажными фигурками людей и животных. Вместе со своим другом, живописцем из Ставрополя, заслуженным художником РСФСР Павлом Моисеевичем Гречишкиным, Владимир Мехед выезжал в горы, и там они уходили от будничных забот, пребывая между небом и землей, на лоне природы, которая в тот момент только для них сияла своей красотой.
Необычно то, что многие пейзажи написаны в сумерках или глубокой ночью, когда люди погружаются в глубокий сон. Именно в это время воздух в горах становится особенно прозрачным и достаточно небольшого костра вдали, чтобы увидеть окрестности. При отсутствии солнечного освещения краски оптически сливаются в единую темно-синюю, темно-фиолетовую или почти черную цветовую гамму. Но Мехед умел видеть в темноте ночи вершины Северного Кавказа и едва различимые сельские домики, фигурки людей и огни ночных костров, подчеркивающие космическую пустоту горных вершин. Он умел видеть мир, в котором все неопределенно и насыщенно неоднозначными смыслами. Не выделяя предмет из среды, отказываясь от фона, создавал пространство, пластически воплощающее концепцию единства мироздания. Все эти работы, которые он начал писать в 1970-е, можно объединить в одну серию «ночных» пейзажей. Будучи человеком своей эпохи, членом Союза художников и занимая в этом Союзе административные посты, Владимир Михайлович в этой серии выразил свои глубоко личные чувства к природе. В отличие от парадно-праздничных официозных пейзажей, в которых преобладали зовущие светлые дали пшеничных полей, мажорная теплота колорита, у Мехеда были подчеркнуто камерные работы с темной тепло-холодной гаммой. Формально художник писал этюды маслом на картоне, но, по существу, у него получались картины с высокой степенью обобщения. Высокая степень лиризма в сочетании с монументальностью позволяет отнести серию «ночных» пейзажей к лиро-эпическому жанру.
В СМИ о его пейзажах писали, что они мрачные, суровые, холодные и наводят на размышление о вечности мироздания. Едва ли сам художник был согласен с первым утверждением. Он не был мрачным, он был реалистом не столько по стилю, сколько, по сути, то есть умел видеть Природу с точки зрения ее создателя.
От Владимира Мехеда Виктор Коваленко унаследовал склонность к умеренно фактурной манере письма, отбору значимого, колористическую цельность и при этом искренность и правдивость. Он помнил всегда слова учителя: «Пишите, изучайте, но главное – чувствуйте».
Коваленко наделен способностью чувствовать природу, причем передавать не мгновенные впечатления от нее, а скорее – длительные состояния. Творчество художника выросло из кубанской земли и обращено к ней. Темы его работ рождались из детских впечатлений, прожитых в поселке Краснооктябрьский. О таких авторах говорят, что они родом из детства. Многие работы посвящены семье, рождены под впечатлением реальных событий, произошедших в маленьком поселке под Майкопом. А события эти были тесно связаны с историей нашей страны. Отец художника еще до войны работал в театре, потом он ушел на фронт, попал в концлагерь, мать со старшей дочерью пережили оккупацию.
Картина «Проводили сына, мужа, отца» (1985.Холст, масло) о матери, бабушке, сестре, брате-близнеце. Композиционно художник опирается на старую черно-белую постановочную фотографию, которая репрезентирует членов семьи, друзей. Уходит на фронт отец, образ которого находится за кадром, а женщины и дети стоят и смотрят ему вслед, то есть зритель находится на месте уходящего на фронт мужчины. Трагедия одной семьи, из которой уходит кормилец, это часть трагедии всего народа. Культ семьи, братской и сестринской любви – это жизненная философия автора, который будет обращаться к этой теме до последнего времени.
Через десять лет художник пишет картину «Когда деревья были большими» (1994-1995.Холст, масло), в которой снова обращается к этой важной для себя теме. Он, судя по всему, в лице мальчика, стоящего перед огромным деревом, изображает себя в детстве. Во время зимней прогулки с собакой ребенок созерцает красоту падающих снежинок, освещенных светом уличного фонаря. Автор передает свое детское чувство удивления, для которого дерево, словно древо жизни, полно таинственной, мистической силы.
Уже с 2000-х годов художник испытывает ностальгию по утраченному времени детства («Ностальгия. Хутор Дальний». 2006. ДВП, масло). Поздний вечер, луна, низкий горизонт, вдали виднеется крестьянская хата, на переднем плане неширокая речка, на берегах которой лежит снег – все это очень лаконично, скупо и погружено в единую серовато-зеленоватую дымку. В этой работе немного чувствуется влияние Владимира Мехеда, который в то время был уже сильно немолод, но все так же дорог Виктору Коваленко.
Как у многих пейзажистов, стремящихся к смене ландшафтов и впечатлений, местами его творческих поездок был не только Краснодарский край, но и средняя полоса России, Кавказ и Крым. Но, если у Мехеда часто изображена безлюдная природа, у Коваленко в большинстве пейзажей присутствует человек или ощущаются следы его деятельности.
Много раз Виктор Коваленко ездил писать этюды в среднюю полосу России, особенно ему нравилось работать в Доме творчества «Академическая дача». «Домик Репина» (1983. Холст, масло) – это один из самых ранних зимних этюдов, на которых мы видим мастерскую И.Е. Репина – одноэтажное здание, утопающее в глубоком, чистом, недавно выпавшем снегу. Видно, с каким удовольствием молодой художник пишет искрящийся на солнце снег, создает контрасты белого и глубокого голубого. В центре этюда - фигурки двух женщин, которые держат всю композицию. Эти два образа вносят элемент повседневной жизни в противопоставленные друг другу природу и культуру.
Влюбленный в русскую провинцию, художник не мог пройти мимо древнерусских городов, на первый взгляд не примечательных, но сохранивших в себе аромат исторического прошлого («Торжок». 1983.Картон, масло). Он предпочитает работать поздней осенью, зимой и ранней весной, когда зелень деревьев не скрывает красоту храмов, торговых и жилых зданий. И всегда в этюдах присутствуют своеобразные композиционные находки. Например, старинная церковь виднеется через голые ветви, и это придает этюду определенную динамику: взгляд скользит от переднего плана через средний к дальнему, который является смысловым центром этюда. Другой мотив в основе этюда «Город Торжок» (1983. Картон, масло). Автор использует тот же прием: вид на город через зимние ветки деревьев. Близкие композиции, но состояния в этюдах разное, первая работа более жанровая, другая поэтическая.
Для Коваленко сюжет имеет значение, иногда это история жизни его семьи. Он часто пишет этюды с одного места. И это часто родные места («Дачка». 2013.Холст, масло и «Дачники». 2000.Холст, масло). Автор смотрит на свой дачный участок с маленьким домиком в разное время суток и времени года. В одной работе мы видим веселую семью, сидящую за столом, в другой – пустой самодельный стол перед домом и такие же кривые, вбитые в землю скамейки. Людей нет ни перед домом, ни за столом, и чувство грусти охватывает зрителя.
Если смотреть с онтологической точки зрения, главные герои у Коваленко в раннем «Натюрморте с гитарой» (1983. Холст, масло) и «Натюрморте с бабочками и шмелями» (2010.Холст, масло) - простые вещи, которые характеризуют художника. Мы видим, как меняется его отношение к жизни, природе. В первом случае – это «туристический» натюрморт, написанный молодым человеком, полным надежд, мечтающий о победах и свершениях. В «Натюрморте с бабочками…» – это уже зрелый человек, всё также любящий природу, но не восхождения на горы, а работу на даче, где растут цветы, летают бабочки, поспевают фрукты и орехи. И букеты несколько небрежно засунуты в простые глиняные горшки, а на переднем плане – старая железная кружка, которая все еще остается в обиходе дачников.
Коваленко пишет простую жизнь простых людей, так называемого глубинного народа, который небогато живет в своей провинции или в селе. Эта идея «тихой жизни» не меняется у художника со временем: «Мезмайские сараи» (1983.Картон, масло) или «Дом в ауле Хаджико.2015 (Холст на ДВП, масло). Между этими работами несколько десятилетий, но мы видим, что не так много изменилось в архитектуре и соответственно быте жителей Кубани и Северного Кавказа. И взгляд художника тоже не меняется. Он все также любит свою Родину, восхищается ее горами и лесами, садами и полями.
Помимо пейзажей и жанра Коваленко является мастером камерного портрета, преимущественно женского, и автопортрета. В автопортретах образ меняется в течение многих лет. Первые образы романтические («Ночной автопортрет». 1984.Картон, масло), другие - психологические («Автопортрет в кепке».1988. Холст, масло). Одним из немногих парадных автопортретов является «Берег мой» (1986-2013. Холст, масло). Иконография парадного портрета достаточно распространена среди художников, изображающих себя рядом с мольбертом. Представляя себя не в интерьере, а на пленэре, Коваленко подчеркивает свою любовь к пейзажной живописи. Много лет изучает себя, наблюдает за своей жизнью и творчеством. В 2013 году он вносит изменения, изображая себя старше, опытнее, но верность профессии не меняется. Самым эффектным, романтическим и философским, автопортретом стал «Дон Кихот» (Холст на картоне.2015), где художник видит себя в образе Дон Кихота, взъерошенного, с горящими глазами. Скорей всего на создание этой работы его побудила память о жизни в артистической среде; и он представил себя не учителем, серьезным человеком, который не расположен к шуткам, а вдохновенным артистом.
Женские портреты исключительно лирические. Они, как правило, погрудные, и автор подчеркивает в них не только красоту, хрупкость, изящество («Валя Дарган». 2011-12. Холст, масло), но и интеллигентность, хотя ранние портреты более эмоциональные и романтические. К примеру, в портрете «Лена» (1988.Бумага, масло) присутствуют черты динамики, которая в последующих работах уступает место более спокойному взгляду. И в любом случае художник создает характер – от девической непосредственности до задумчивости взрослой женщины. О мужских камерных портретах («Портрет старика». 1997. Холст, масло) можно сказать, что художник передает не впечатление, а историю жизни портретируемого.
На примере женских портретов видно, как иногда меняется манера письма Коваленко. Мазки, с помощью которых лепится форма, становятся шире, образы репрезентативнее («Вера». 2023.Холст на картоне и «Женский портретна пленэре». 2023.Холст, масло). Происходит это и в пейзажах («После дождя». 2022. ДВП, масло и «Облачный день». 2019.Холст, масло). Медитативно-созерцательное чувство передает художник в пейзажах последнего времени («Рыбацкая бухта в Гурзуфе». 2015. ДВП, масло, «Летом в Мезмае». Холст, масло. 2022, «Весна над озером». 2023.Холст, масло).
Развивая традиции русской пейзажной живописи, Владимир Мехед и Виктор Коваленко внесли свой вклад в формирование региональной школы пейзажного искусства, основанного на сохранении правдивого и при этом любовного диалога с натурой. Через природу юга или севера, они создали лирическую историю своей страны и народа, являющегося частью природы, ее венцом. В творчестве Владимира Мехеда и Виктора Коваленко присутствует истинная, непарадная любовь к своей Родине и созерцательное отношение к миру. Они передали в ландшафтах средней полосы, лесах и полях Кубани, горах Северного Кавказа, сельских поселениях и провинциальных городках всю красоту России.
Член АИС Татьяна Соколинская